Новое интервью Ксении Собчак: о "тонком ремешке" Яны Рудковской, пластических операциях и Анджелине Джоли

Ни дня без Собчак! Телеведущая и еще недавно кандидат в президенты РФ не покидает первых полос российских СМИ. Сегодня, к примеру, все обсуждают, интервью Ксении изданию Wonderzine, которое взяла сама главный редактор сайта Юлия Таратута.

Юлия Таратута
В процессе ознакомления с материалом выяснилось, что сын Собчак в свои неполных два года уже знает о правильном питании, а слова знаменитости в защиту Рудковской, использующей ремень в качестве наказания Гном Гномыча, вовсе и не были в защиту... Словом, разговор получился занятным. Самыми интересными цитатами делимся с вами.

Я руковожу женским изданием, а ты называла себя кандидатом с женской повесткой. Многие отнеслись к этому скептически, припомнили тебе аутинг твоего приятеля (история с Артемом Королевым) и "жирных стюардесс". Во время кампании ты как будто держала себя в руках, но как только она закончилась, снова произнесла речь о пользе худобы, пошутила про "геев и пид***сов", выступила "против травли Яны Рудковской", которая призналась, что у нее тонкий ремешок и темная комната для сына. Говорить хоть слово в ее защиту — это же самоубийство, то есть ты просто вернулась к состоянию "до кампании", выдохнула.

Янины принципы воспитания я считаю неприемлемыми, и я об этом в своем посте написала. Бывает, когда человек ляпнул что-то, сказал какую-то глупость. С нами со всеми это бывает, со мной тоже. Но то, с каким остервенением все на это накинулись, говорит о том, что раздражение вызывает сама Яна. Я не пыталась защитить ее — я пыталась сказать обществу: "Ребят, задумайтесь. Почему вы так ненавидите именно Яну Рудковскую? Если бы такой ляп совершил человек идеологически близкий, вы бы вели себя иначе. Вы не терзаете Анну Монгайт за ее ляпы".

Яна Рудковская — публичный человек и транслировала позицию про насилие. К тому же ребенок — это не ее собственность. Это наши депутаты считают, что сор из избы выносить нельзя.

Слушай, я защищала не ее. Да, она сказала плохую вещь. Просто я не люблю, когда людей начинают травить, мне кажется, это несправедливо.

Я считаю себя феминисткой, и считала себя таковой до кампании. Мне никто не советовал включать эти положения, наоборот, все меня отговаривали, потому что феминистская повестка непопулярна в России. Называть себя публично феминисткой вредно, к сожалению, это отнимает голоса. Большинство женщин России себя феминистками не считают, они считают это слово ругательным. Для них это некрасивая толстая женщина с сигаретой в зубах и в широком пиджаке. Тем не менее я взяла эту непопулярную тему, потому что считаю ее по-настоящему важной, потому что вся моя жизнь — свидетельство того, что такое настоящий феминизм и что такое современное понимание феминизма. И мне очень приятно, что даже Майло Яннопулос — человек с очень правой повесткой (британский журналист и активист, альт-райт и бывший редактор издания Breitbart News. — Прим. ред.), у него миллионы подписчиков — написал про меня: "Это и есть настоящий феминизм, он такой".

Феминизм в современном понимании — любой человек может проверить мои знания по словарю — это прежде всего борьба за равенство полов, борьба за равные права. В современном мире равноправие, за которое я борюсь, касается работы, зарплаты, стеклянных потолков, запрета на профессии и так далее. Есть отдельное движение (очевидно, имеется в виду бодипозитив. — Прим. ред.), оно не связано напрямую с феминизмом, является одним из сотен его ответвлений. Это люди, которые по всему миру пропагандируют, что мы должны перестать быть рабами глянцевой индустрии, мы должны "полюбить себя такими, какие мы есть", "полюбить себя любыми" — это никакого прямого отношения к феминистской повестке не имеет.

Современную женскую повестку невозможно представить себе без идей разнообразия, я не говорю уже об уважении к чужому выбору.

Стоп. Я не призываю не уважать чужой выбор и не предлагаю никаких запретительных мер. Я за разнообразие и свободу выбора. Ты же спрашиваешь мое личное мнение. Лично для меня чрезмерно толстый человек просто ленив, если он, конечно, не болен. И его скорее нужно сравнивать с алкоголиком, а не с угнетаемыми классами. Давно доказан факт разных аддикций от нездоровой еды. Я готова привести тебе массу цитат людей, представляющих феминизм по всему миру, которые со мной согласятся. Есть позиция, что мы не должны навязывать людям, как они должны выглядеть. Согласна ли я с этим? Конечно, я с этим согласна. Я считаю, что мы не можем навязать человеку, как ему следить за собой. Но если ты спрашиваешь мое мнение, я считаю, что если человек не болен, если он не страдает какими-то заболеваниями серьезными, то в основе того, что мы начинаем плохо выглядеть, толстеть, лежит наша лень и нежелание этим заниматься. И, на мой взгляд, это не очень хорошо. Я не хочу это кому-то навязывать, но я хочу пропагандировать жизнь, при которой ты тратишь время на спортзал, на то, чтобы не есть нездоровую еду, на то, чтобы хорошо выглядеть, и тут противоречия феминизму как равноправию нет.

Ты можешь быть красивой, сексуальной, интересной женщиной и при этом быть феминисткой. Одно дело, когда тебя не берут на работу по гендерному признаку, если ты умнее, профессиональнее, лучше. И это вопиющий факт. И совсем другое, когда не берут на работу из-за грязных ногтей и неопрятного вида.

Я считаю вредной социальную рекламу про женщин-домохозяек с порошком Tide, которые ждут своих мужей, потому что она нам показывает определенные сигнальные роли. Но настолько же вредной я считаю пропаганду того, что не надо стесняться своих 150 килограмм, — это вредит здоровью нации, и если мы сделаем это социально одобряемым, люди вообще перестанут сидеть на диетах, заниматься спортом, тянуться к идеалу. Толерантность будет доведена до такого уровня, что люди начнут умирать в сорок лет от сахарного диабета, ожирения и прочего.

Я тоже против перегибов индустрии красоты — против анорексичных моделей и того, что люди себя доводят до непонятно чего.

Я за естественность, за здоровье, поэтому не делаю пластических операций и не боюсь своего возраста, я не боюсь неправильных фотографий. Я никогда не была адептом "вычищенной глянцевой картинки". Я сама не красавица, часто об этом говорю — я не Анджелина Джоли, но при этом утверждаю, что можно быть успешной, получать внимание мужчин, оставаться собой. Но давайте не распускаться, давайте не будем говорить, что весить сто килограмм для девушки ростом 165 сантиметров нормально. Давайте показывать примеры ЗОЖ.

Я каждому человеку, друзья уже смеются, отсылаю документальный фильм "Сахар". Я не ем сахар вообще, мой ребенок ест сахар только во фруктах. Я сейчас могу прослыть Яной Рудковской, но своего ребенка уже приучаю — ему год и семь месяцев — к правильному питанию. У него нет идеи, что можно курочку вареную есть с картошкой, он не может себе представить, что эти продукты можно вместе употреблять в пищу. И это важно с детства сформировать. Все на свете дается трудом: и благосостояние, и семья, и отношения, и здоровье, и демократия, и внешний вид, и образование. Нужно принимать себя целиком, но это не значит, что не нужно работать, меняя себя. Для меня это важная тема, я, например, сейчас сама поправилась, но у меня нет идеи "я буду любить себя такой". Нет, я буду худеть. И я буду думать, как жить дальше. Как прекратить оправдываться, как прекратить неадекватно реагировать на агрессивную среду и приумножать ее, вот не объяснять тебе сейчас, что сахар — это плохо. Пусть все живут так, как хотят. И я тоже имею на это право.

Ты никогда в Instagram не показываешь лицо ребенка — из суеверий или из соображений безопасности?

Исключительно из соображений безопасности. Я, слава богу, не суеверный человек. Более того, мы вне религии — и я, и мой муж. Я не ставлю геотег своего дома, у меня определенные правила пользования Instagram, мои враги часто на это попадаются. Я никогда не пощу фотки оттуда, где я нахожусь. Часто делаю это с задержкой. Люди говорят: "Как же? Мы же видели тебя сегодня там-то и там-то". Я и сториз делаю очень редко.

Ксения Собчак с сыном

На сайте L'Officiel на днях было объявлено, что ты возвращаешься к исполнению обязанностей главного редактора. То есть к Александру Федотову, издателю журнала. А как партия? Или у тебя будет part time партстроительство?

Это объявление формальное. Я уже занимаюсь журналом L'Officiel. После выборов я приступила к своим обязанностям. Еще до этого объявления у нас было мероприятие L'Officiel на "Кинотавре". Как я понимаю, объявление было сделано для того, чтобы мы опять могли писать об этом в хедлайне журнала.

Я люблю моду, это мое хобби. И не вижу противоречия. Наш президент любит кататься на горных лыжах, другой большой теннис любил, а я моду. И у меня есть возможность не просто иметь домашнее увлечение, а профессионально делать журнал — я вывела его всего за два года на самоокупаемость. У меня есть какие-то цели, мне интересно этим заниматься. И мне очень неприятны грязные слухи о том, что я согласилась возглавить Forbes, я сразу написала, что Коля Усков — мой друг, и я сейчас не считаю для себя возможным таким образом занять это место.

Источник